Всегда старалась обходить цыга­нок стороной. Еще с детства помню мамины наставления - не ходи по вокзалам, рынкам, не гуляй одна, они детей воруют. Да и взрослым не мешает быть начеку. Мало ли? Нахо­дятся ведь наивные люди, которые, заворожившись пророчествами, отда­ют женщинам в пестрых юбках свои украшения, часы, деньги.

Не любят у нас цыганок. За надо­едливость, наглость, бесцеремонность, неопрятность. Они раздражают. Хотя милиция с их бродячим образом жизни, похоже, уже смирилась. Лишь бы не воровали и наркотики не рас­пространяли.

- У нас с ними особых конфликтов  нет, - говорит заместитель начальни­ка Калининского РОВД г. Чебоксары В. Баранов. - Было, правда, время. Лет 5-6 назад цыганки активно тор­говали наркотиками, марихуану сплав­ляли в город целыми банками. Сажать их не имели права - многодетные матери, только задерживали на двое суток, и все. Мы серьезно побеседо­вали с их бароном. С тех пор пока тихо.

По словам Владимира Кузьмича, в городе проживают чуть меньше двух (тысяч представителей этой вольной народности, включая детей. Есть у нас греческие, молдавские, румын­ские цыгане. Живут они в Козловке, некоторых столичных  районах -  в Восточном поселке, Альгешеве. Зани­мают целые кварталы.

Один из самых больших - на южной окраине Чебоксар. Обращали внимание на огромные особняки при въезде в город и на поселок, что про­стирается за ними? Все эти дома когда-то принадлежали цыганам. Было у них хорошее время, когда барон Миколо еще здравствовал - он и порядок в таборе поддерживал. Мужчиины ездили по деревням, скупали вещи и перепродавали их оптовикам на рынках. Женщины домашним хозяйством занимались, ходили гадать, деньги водились. Но финансами не  разбрасывались. Вместе застраивали необжитые земли на окраине столицы.

Однако не каждая семья могла держать свое благосостояние.  За неуплату налогов многие дома цыган были проданы. В некоторых сейчас кто-то из "белых" живет, а кто-то догадался открыть в коттеджах сауны и кафе. Обездоленных пришлось приютить родственникам. В тесноте, да не в обиде - цыгане всегда отличались солидарностью и взаимовыручкой.  Но  материальная  нужда  все сильнее угнетала табор. К тому же несчастье приключилось - этим летом умер Миколо. А смены ему еще не нашлось...

Наш  разговор с  В.   Барановым прервал стук в дверь - вошел смуглый полноватый мужчина. "Вон у нас цыган работает, у него можете спросить,  что  это  за  нация  такая",   - улыбнулся Владимир Кузьмич. Булат Мантурлиев, так звали нового собеседника,  - заместитель начальника Уголовного розыска в РОВД. Недоумеваю: «Как вас сюда на работу приняли?»

- Да шутит он, - засмеялся Булат: - Я казах. Просто цыгане принимают меня за своего, доверяют. Я их всех знаю. Хотите, съездим к ним в гости?

МОЛЧИТЕ, ЖЕНЩИНЫ!

На предложение побывать в насто­ящем таборе я с удовольствием от­кликнулась. Когда еще увидишь цыган­ский быт? Но мое воодушевление остудил коллега Булата: "Вы украшения лучше снимите".

Дорога к цыганскому кварталу пет­ляла по Южному поселку. Частные постройки выглядели угрюмо. Слякоть и моросящий дождь только добавляли мрачных красок. Казалось, цивилиза­ция осталась где-то за сотней кило­метров от этого места. Так и есть - неожиданно под колесами нашей лег­ковушки закончился асфальт. Дальше то и дело приходилось буксовать - дорогу здесь не могут проложить уже несколько лет.

Скоро мы были у крыльца двухэтаж­ного кирпичного дома. Здесь живет семья Марковичей - одна из состоя­тельных и уважаемых в таборе. Без звонка и стука Булат смело вошел в дом.

Открывшаяся взору картина слегка шокировала. Но не своей экзотично­стью, а тем, что она, наоборот, ока­залась вполне обычной. В огромном зале с высоким потолком (как потом выяснилось, это была всего лишь прихожая) Марковичи смотрели теле­визор. На полу, устланном коврами, резвились легко одетые цыганята, хотя в доме было довольно прохладно. Хозяин Доня - по паспорту Трифон - лежал на диване, укрывшись пледом. Рядом сидели его сестра Малина и жена Настасия. Доня приболел.

Большую комнату разделяла барная стойка. За ней была кухня. Все, как у многих, - газовая плита с вытяжкой, гарнитур. На полках блестели кастрюли разных размеров, рядом красовались пестрые пакеты из-под сока и коробки от конфет. Везде искусственные цветы. Марковичи приехали сюда лет 30 назад. Они греческие цыгане, их табор насчитывает около двухсот семей. Вместе застраивали Альгешево. Барон Миколо добился, чтобы здесь открыли поликлинику и школу. Однако сейчас детей там практически не учат - занятия идут всего один час в день. Кое-как удается дотянуть до 4-го клас­са, а дальше образование становится ненужной роскошью. Лишь бы читать умели и подпись свою ставить. "Сча­стье не в знаниях. Кому они нужны? - говорит Настасия. - Все равно на работу устроиться невозможно. Кто возьмет цыгана? Слишком много на нас плохого наговаривают. А что рус­ские не воруют? Или чуваши не об­манывают? Ведь лучше винить во всех бедах один народ, так проще".

У цыган работают только мужчины. Нынче они переквалифицировались - занимаются сбором черного и цветно­го металлолома. Женщины - по жела­нию - ходят гадать, более состоятель­ные сидят дома. Слабый пол не перетруждается. В его обязанности вхо­дит лишь рано вставать, чтобы приготовить семье завтрак, да детей рожать.

Замуж девушки выходят рано – в 14-15 лет. В этом   у цыган сохранились домостроевские порядки. Знакомятся только родители. Если понравятся друг другу,  значит,  свадьбе быть. О чувствах молодых даже не спрашивают. Спутник жизни должен быть обязательно из другой местно­сти. "Чувашские" цыгане часто берут в жены и мужья собратьев из Казани, Иванова, Владимира - чтобы кровь не смешивалась.

Порядки  у  них  строгие.   После бракосочетания молодым нельзя не только целоваться или за ручки держаться, но и даже разговаривать друг с другом на людях. Замужняя женщина обязательно повязывает на голове платок или косынку. Она не должна носить  брюки   или  мини.   Цыганки ходят только в длинных цветных юбках (их, кстати, шьет знакомая русская портниха в Альгешеве). Одежду нельзя надевать через голову, чтобы не "замарать" лицо. А если прикасаешься к ногам,  после этого обязательно нужно помыть руки. Еще одним атрибутом просватанной женщины являет­ся фартук - он служит для того, чтобы "не опоганить своим телом домаш­нюю утварь".  По той же причине цыганки не разводят огороды - Зем­ля, по которой они ступают, счита­ется поганой. Все продукты покупа­ют. Удивляюсь: "Так вы женщин не любите, что ли?" "Любим, - отозвался сын Настасий. - Но не за тело, а за душу".

СУДЬБУ  УЗНАЮ ПО РУКЕ

Умение гадать считается как бы визитной карточкой цыганок. Оно пе­редается из поколения в поколение. Однако на просьбу прочитать по руке мою судьбу, Настасия ответила отка­зом. "Почему, - спрашиваю. - Загипнотизировать боитесь?"

- Неправда это. Мы не заворажи­ваем людей, - вступила в разговор Малина. - Просто говорим такие сло­ва, которые западают в душу, сердце. И за них вы готовы отдать любые деньги и украшения.

Кстати, цыгане в некоторых слу­чаях все же отдают драгоценности их хозяевам. У них существует неглас­ный закон: если человек, потерявший золото, обратится к гадалкам или барону в течение двух дней с момен­та пропажи, "имущество" возвращают без вопросов. Если позже, пиши - пропало. Украшения идут на продажу.

Золото цыганки любят, но надева­ют его только по праздникам - на Пасху или Рождество. Эти церковные даты считаются главными. При рож­дении каждого ребенка обязательно крестят. Без веры скитаться по свету трудно.

...Малина закурила прямо в доме. Разговаривая с ней, я постоянно ози­ралась - предупреждали же, сумку из виду упускать нельзя. Но ничего, к счастью, не произошло. Булат пото­ропил - пора уезжать. "Вы лучше на свадьбу к нам приходите, - пригла­сила Малина. - Они у нас богато проходят. Тогда все увидите: и табор, и наши танцы, и то, какие мы есть на самом деле. Хотя мы такие же, как и вы.